Философия и печаль
1
Прежде чем вести речь о подборке, стоит разобраться в сущности понятия «русские рубаи».
Русские рубаи появились как результат знакомства русских поэтов с восточной (прежде всего персидской и таджикской) поэзией, особенно с творчеством Омара Хайяма, которое стало широко известно и популярно в России в конце XIX — начале XX века.
Что важно: в русской поэзии рубаи — это прежде всего формальная структура, а не полноценный жанр со своей устойчивой тематикой и поэтикой, как в персидской традиции. То есть, это стихотворение, написанное в форме рубаи.
У формы есть свои четкие характеристики.
Четверостишие как основная единица.
Рифмовка — классическая схема AABA (первая, вторая и четвертая строки рифмуются между собой, третья — нет). Эта схема строго соблюдалась не всегда, возможны вариации (например, AAAA, ABAB), но AABA считается канонической для «восточного» рубаи в русской традиции.
Размер: используются различные размеры (4-6 стопные), но это не хорей, анапест, ямб в их чистом виде, они приближены к ритмике оригинала или адаптированы под русское стихосложение.
Лаконизм и завершенность: как и в оригинале, русские рубаи стремятся к афористичности, завершенности мысли в рамках четырех строк.
А что же с тематикой и содержанием?
Тут сильно влияние Хайяма: темы бренности жизни, быстротечности времени, ценности мгновения, любви, вина (часто в символическом смысле), скептического отношения к догмам, иронии.
Однако русские поэты использовали форму для гораздо более широкого круга тем: любовная лирика, размышления о творчестве, пейзажные зарисовки, исторические образы, просто игровые или изящные миниатюры.
«Восточный» колорит:
Часто присутствует стилизация под восточную образность, лексику («чаша», «роза», «кипарис», «суфий», «шахи», названия восточных городов и т.д.), создающая определенный антураж.
Основные представители:
Николай Гумилев. Наиболее известный и последовательный автор русских рубаи. Его цикл «К Синей звезде» (1917) — яркий пример философско-любовных размышлений в этой форме. Гумилев сознательно культивировал восточную форму и тематику.
Константин Бальмонт.Мастер экзотической образности, также обращался к форме рубаи в своих «восточных» стихах.
Валерий Брюсов. Экспериментировал с различными формами, включая рубаи.
Поэты-переводчики:
Многие русские переводы Хайяма (особенно О. Румера, Г. Плисецкого, И. Тхоржевского) сами по себе являются образцами русской поэзии в форме рубаи.
Для Серебряного века рубаи были частью общего интереса к Востоку, способом поэтического эксперимента и обогащения арсенала форм.
А потом, вплоть до наших дней, форма оказалась удобной для кратких, афористичных философских или лирических высказываний.
Вообще следует признать, что, несмотря на популярность Хайяма, рубаи не прижились как массовый, самостоятельный жанр в русской поэзии с собственной развитой традицией. Это скорее инструмент в арсенале поэта, использовавшийся эпизодически, преимущественно в первой половине XX века, часто с явной отсылкой к восточному первоисточнику.
Русским рубаи часто не хватает той глубочайшей философской и мистической основы, многовековой традиции и сакрального статуса, которые присущи классическому персидскому рубаи. Это скорее стилизации или вариации на тему.
Что же из названного мы видим в творчестве автора подборки?
2
Общее впечатление таково:
Перед нами смелая и актуальная попытка возродить русскую традицию философского рубаи, перенеся классическую восточную форму на почву современныхреалий и тревог. Автор мастерски владеет формой, но главная ценность — в содержании: это не стилизации, а искренние, часто горькие размышления о жизни здесь и сейчас.
Сильные стороны:
Виртуозное владение формой рубаи: Схема AABA соблюдена почти безупречно. Ритм устойчив, создается узнаваемая «хайямовская» интонация — размеренная, раздумчивая, афористичная. Это технически очень сильная сторона подборки.
Актуальная и смелая проблематика: Автор не боится острых тем современности: потребительство («гражданин магазина»), цифровизация («оцифрованный мир»), социальное расслоение («равноправие — миф»), утрата духовных ориентиров (философия «Дай!», «Комфорт» как бог), лицемерие («всяк одноглазый по-своему лжив»). Это рубаи-диагноз нашему времени.
Глубина и философичность: Подборка оправдывает жанр философского рубаи. Традиционные темы (бренность жизни, судьба, загадка бытия — «Вот причина — родился; вот следствие — умер; Что меж ними...») переплетаются с современными экзистенциальными вопросами. Многие строфы звучат как афоризмы («Что позор одному, то другому успех»; «В чистом виде... правда жжёт»; «Созидать — не миндальничать: прочь доброту»).
Яркие, запоминающиеся образы и метафоры:
— «Пачка талонов на беды-потери / И на счастье один лотерейный билет» — мощная метафора жизни.
— «Питьевому фонтанчику оду пою!» — неожиданный и гениальный образ быстротечности славы/жизни.
— «Между злом и добром... Тяготея к добру» — лаконичное определение сложной позиции.
— «Где кончаются цифры — рождается Бог» — глубокая мысль о границах рационального.
— «На могильной плите напишите «он мог бы...» — пронзительная самоирония и горечь.
Живой, экспрессивный язык: Сочетание высокой лексики («геенна», «стезя», «устремления») с разговорной («Ишь чего захотел!», «враньё», «несусветная чушь») и публицистической («холивар», «на грани», «гражданин страны») создает энергию и убедительность. Ошибок, как и отмечено ранее, минимум.
Единство замысла: Несмотря на разнообразие тем, подборку пронизывает общий тон — горьковато-ироничный, критический, временами отчаянный, но с проблесками надежды («согревать волшебством ненаписанных строк») и упрямства («За Россию! — за что-то святое в себе»). Заключительное рубаи с призывом улыбаться «сейчас» — важный контрапункт.
Удачная опора на традицию и ее обновление: Чувствуется глубокое понимание духа Хайяма (скептицизм, ирония, вопросы к бытию), но темы и образы абсолютно современны. Это русские рубаи XXI века.
Отмечу не то, чтобы недостатки — скорее, потенциальные «точки роста» для автора:
Неравномерность глубины: Некоторые рубаи бьют точно в цель и запоминаются сразу (про лотерейный билет, фонтанчик, «он мог бы», цифры/Бог, счастье для всех). Другие, особенно с прямыми социальными декларациями («Экономике деньги...», «Публицистика — жанр...», «Пал диктатор!..»), могут восприниматься чуть более поверхностно или декларативно в сравнении с более сильными. Это вопрос концентрации мысли в 4 строках.
«Стендап» vs. Глубина: В некоторых строфах («Ишь чего захотел!», «враньё», про «очки») ирония граничит с сарказмом или публицистической прямотой, что может чуть снижать философскую глубину, ассоциируясь с той самой «публицистичностью». Однако это же придает текстам энергию и актуальность. Баланс — вещь тонкая.
Повторы интонации: Общий тон подборки довольно единообразен (иронично-пессимистичный с проблесками). Расширение эмоционального диапазона (больше лиризма, светлой иронии, удивления) могло бы добавить объемности.
Отдельные образы: Метафора «сорняков» и «теплиц» в контексте свободы/диктатуры достаточно прямолинейна и спорна в своей однозначности.
В целом же перед нами технически безупречная и содержательная подборка рубаи. Автор не просто освоил форму, но и наполнил ее живым, тревожным, актуальным содержанием. Это именно философская лирика в традиции Хайяма, перенесенная в век цифры, потребления и размытых идеалов. Тексты обладают афористичностьюи узнаваемым авторским голосом — ироничным, критичным, временами циничным, но не лишенным боли за человека и поиска смысла.
Каковы рекомендации? Можно поэкспериментировать с более разнообразной палитрой интонаций и еще больше оттачивать концентрацию самой глубокой мысли в рамках четырех строк, избегая даже намека на публицистическую декларативность в самых «социальных» темах. Последние рубаи в подборке особенно интересны — это идеальный финальный аккорд: горько, иронично, но с вызовом.
Михаил Гундарин: личная страница.
Павел Анатольевич Лобатовкин родился в 1963 году в подмосковных Люберцах, где и прожил большую часть жизни. Срочную службу в армии проходил на Крайнем Севере. Неоднократно обучался в различных высших учебных заведениях. Работал автоэлектриком, инкассатором, замерщиком оконных конструкций, техническим директором. Ныне — индивидуальный предприниматель. В 2015 году переехал на постоянное место жительства в Барнаул. Публиковался под псевдонимом Павел Техдир Антипов. В 2021 году в издательстве «Дикси пресс» вышла книга «Рубайат-2021». О своём творчестве говорит: «Раньше я думал, что пишу для себя. Теперь мне нравится думать, что эти строки могут оказаться интересными ещё кому-нибудь».
Автор статьи: Гундарин Михаил.
.jpg)
